Каждое движение, каждая кочка, каждая ямка отдается в теле невероятной болью. Приходит мысль, что больнее, чем при схватках в родах.
Этого не может происходить со мной. Мозг отказывается признавать реальность.
Наконец мы доезжаем до больницы. Снова ад с перекладыванием меня на больничную каталку. Понимаю, что стон переходит в крик.
Боль уходит, только когда не шевелюсь.
В приемном покое человек тридцать. Сделали укол с обезболивающим, спросили буду ли подавать в суд на коммунальные службы. Отрицательно верчу головой. Мне вообще не до этого. Не могу понять, что со мной.
Проходит несколько часов. Количество больных увеличивается. Гололед делает свое дело.
Наконец меня везут на рентген. Снова нужно как-то перелезть на другую поверхность и обратно. Это самое страшное испытание, когда нога неподвижна, а попытка ее сдвинуть превращается в кошмар.
Глубокая ночь. Ко мне подходит врач, сообщает, что он мой травматолог и еще много слов, из которых я знаю только три: осколки, перелом, бедро.
А я думала, что у меня просто сильный ушиб!
Надежда попасть домой вмиг исчезает как лопнувший мыльный пузырь.
Видно, что врач торопится и не расположен к долгим объяснениям. Говорит, что сейчас отвезет меня на вытяжку, потом на отделение, палаты все заняты, поэтому я буду лежать в коридоре и ждать операцию неизвестно сколько.
Шок – это состояние было моим в течение первых суток.
В потоке слов я не придала особое значение слову вытяжка…
Как описать боль, при которой орешь и кажется, что вот-вот потеряешь сознание, пока в кость ноги вставляют спицу под звуки дрели!
К четырем утра я была совершенно офигевшая от происходящего.
Меня выдернули из моей прекрасной жизни и погрузили в ад! За что!?
Коридор отделения травматологии с двух сторон был заставлен каталками с больными. Мне выдали судно, подушку и покрывало. Промелькнула мысль, что последнее не выглядит чистым, но этот факт был полнейшей ерундой по сравнению со всем остальным.
Рядом лежали трое мужчин. Организм сообщил, что хочет посетить туалетную комнату. Как это осуществить в сложившихся условиях я не представляла.
Во-первых, никогда не пользовалась судном, во-вторых, мужское соседство, ну и дело за малым: я могла лежать только на спине и чуток приподниматься на локтях, нога зафиксирована на вытяжке. Но, как говорится, жить захочешь – не так раскорячишься…
Днем удача, наконец-то, повернулась ко мне в пол оборота – меня перевели в палату.
Повезло.